Евгений Белогорский - Восточная война [СИ]

Напуганные внезапным нападением противника, кокандские воины метались в промежутке между двумя внутренними стенами под несущиеся с разных сторон громкие крики "Ура!". За считанные минуты штурмовые роты проникли на широкую площадь, где завязалась отчаянная схватка. Как не храбры и отважны были кокандцы в деле защиты своей столицы, но они не выдержали мощного штыкового удара и обратились в поспешное бегство.

На плечах бегущего противника, русские солдаты ворвались внутрь города, и уже ничто не смогло удержать их победного шествия. Хан Наср-Эддин первым оставил свой дворец, едва только ему донесли, что русские проникли через третьи стены. Успев захватить только свои личные драгоценности, кокандский владыка трусливо бежал из города, даже не помышляя защите столицы.

Вслед за ханом дружно бежали все его многочисленные подданные, без зазрения совести оставив Коканд на разграбление врага. Подобное поведение защитников столицы перед пришельцами  после прежнего ожесточенного сопротивления гарнизонов Чимкента, Ташкента и Ходжента, вызвало большое удивление среди русских солдат, которые ожидали затяжных уличных боев. С момента начала штурма города прошло всего два часа, а Коканд полностью пал к ногам победителей. Потери кокандцев составляли свыше шести тысяч человек убитыми и ранеными, тогда как у русских погибло семьдесят один человек, среди которых был полковник Григорьев, который шел в передних рядах вместе со своими солдатами.   

Бежавший из Коканда хан Наср-Эддин очень надеялся на свежие войска, находившиеся в Маргилане, однако здесь его ждал жестокий удар. В лучших традициях Востока Дауд-бек, которому хан поручил командование войском, рассудил, что беглый хан совершенно лишний в сложившейся ситуации и без всякого сожаления приказал укоротить его на голову.

Именно с этим подарком он явился к генералу Перовскому. Покорно склонив голову перед победителем, Дауд-бек выказал свою готовность признать протекторат русского царя над землями кокандского ханства, при сохранении власти за нынешней династией.

Перовский холодно отклонил преподнесенный подарок, велев похоронить его вместе с другими останками Наср-Эддин, и выдвинул Дауд-беку свои условия. Коканд полностью уступает русским свои земли на левом берегу Сырдарьи вместе с городами Туркестан, Чимкент и Ташкент. За ханом остаются все города и земли Ферганской долины, но в городах Ходжент и Коканд будут стоять русские гарнизоны до особого распоряжения императора.

Причины присутствия в этих городах Перовский объяснил Дауд-беку под большим секретом. Оказывается, русский император замыслил поход в Индию, и эти два города будут самой удобной базой для вторжения за Гиндукуш. Перовский настоятельно потребовал от Дауд-бека помощи в предоставлении знающих горные дороги проводников, что хан с радостью обещал исполнить.

На востоке ничто не тайна, и потому разговор нового кокандского хана и русского генерала не стал исключением из общего правила. Вскоре о тайных замыслах русских знали в Фергане почти все. Молва немедленно полетела на юг, в Дели, вместе с известием об очередном успехе генерала Перовского. Там эти новости привели британцев в ужас, поскольку вести аналогичного содержания пришли в столицу владений британской Ост-Индийской компании из Персии, а вернее сказать из Герата, который был постоянным яблоком раздора между персами и афганцами.

Правившие в Индии британцы придерживаясь своей вечной политической формулы "разделяй и властвуй", в этом споре неизменно поддерживали властителя Кабула. Англичане не желали усиления позиций Тегерана в этом вопросе и одновременно стремились задобрить афганцев, земли которых находились под протекторатом. Поэтому Лондон неоднократно под угрозой применения войск Ост-Индийской кампании заставлял персидских шахов смирять свои амбиции в отношении Герата. Получив по носу," персидский лев" грозно щелкал зубами, но каждый раз послушно отводил свою армию от города, который Тегеран считал своим по праву.

Так было не один раз, но теперь видно судьба решила сторицей вознаградить персов за прежние неудачи. Воюющий с британцами русский царь Николай решил оказать военную помощь своему южному соседу и направил в Тегеран не только транспорты с оружием, но даже своих военных, чего он никогда не делал ранее.

Генерал-майор Евдокимов рьяно занялся обучением двух полков шахской гвардии, из которых за три месяца подготовки получились неплохие воинские соединения. Именно они легли в основу того войска, которое летом правитель Тегерана двинул на Герат.

В это время начальником гарнизона Герата был знаменитый воин Ахмат-шах, неоднократно доказывавший врагам кабульского султана своё ратное мастерство. Его имя знали туркмены на севере и пуштуны на юге, с чьими разбойничьими набегами он успешно боролся в этих местах многие годы, за что и заслужил уважение от своих врагов. Ахмат-шах был так же хорошо известен собственному народу, и многие афганцы говорили с оглядкой, что именно такого воина они с радостью видели бы на султанском престоле. Об этом хорошо знал и нынешний правитель Кабула, который и послал своего главного конкурента на самый опасный участок земель, подальше от столицы.

За те полтора года, что просидел Ахмат-шах в Герате, он сумел расположить к себе местное население, и потому у него было множество ушей как на своей земле, так и на сопредельной территории. О намерении персов напасть на Герат он узнал заблаговременно, и когда персидское войско под предводительством Казим-бека перешло границу, Ахмат-шах встретил его во все- оружии. В крепости был заранее собран большой запас провианта, оружия и даже пороха для тех ружей и пушек, что имелись на вооружении гарнизона Герата.

Хорошо помня, что самая лучшая оборона- это нападение, с помощью туркменской конницы Ахмат-шах совершил дерзкие нападения на авангард персидского войска. Персы только приблизились к окрестностям города, как ворота Герата внезапно распахнулись, и из них вылетело три сотни всадников, которые мгновенно устремились на вражеских пехотинцев, устало передвигавших натруженные от длительного перехода ноги.  

Лихие кони кочевников быстро сокращали расстояние между туркменами и персидскими солдатами, которые всегда плохо держали конный удар и по всем раскладам должны были стать легкой добычей нападавших. Однако вопреки всем ожиданиям, персы не побежали, а стали быстро выстраиваться в ряды и, выставив вперед ружья, стали ждать врага.

Расстояние между противниками стремительно сокращалось, но персидские ряды молчали. Первый ружейный залп раздался, когда до громко гикающей конной массы оставалось семьдесят метров. Не успел ветер отнести в сторону дымные клубы пороха, как раздались все новые и новые ружейные залпы, наносящие заметный урон продолжающим скакать всадникам.